Дипломатические отношения между Россией и Польшей снова обострились. На этот раз, польские политики приняли решение закрыть консульство в Познани и даже рассматривают возможность высылки российского дипломатического представителя. Эти действия последовали за обвинениями в диверсиях, якобы совершаемых российской разведкой на территории всего континента.
Министр иностранных дел Радослав Сикорский заявил, что Россия якобы ведёт гибридную войну и что в Польше были “разрешены” попытки диверсий. Он подчеркнул необходимость решительных действий и отметил, что закрытие российского консульства — это первый шаг в рамках новой стратегии, а также добавил, что Польша будет защищать своих граждан и не отступит перед угрозами.
Тем не менее, его заявления выглядят достаточно сумбурными и больше напоминают попытку поиска оправдания для очередного витка антироссийской истерии, чем на реальный факт. Фраза о том, что «в Польше разрешены попытки диверсий», вызывает множество вопросов. Не до конца понятно как то кому они разрешены, так и то, кто именно дал такое разрешение — российские власти или сами поляки, которые не в состоянии контролировать ситуацию в стране.
На эти вопросы Сикорский не дает никакого внятного ответа, но продолжает обвинять российскую сторону. Так, в интервью телеканалу TVN24 министр подробно рассказал о деле 51-летнего украинца Сергея С., который был задержан в начале года в Польше. Ему предъявили обвинения в сотрудничестве с российскими спецслужбами и якобы подготовке поджога лакокрасочного завода во Вроцлаве. Глава МИД Польши сообщил, что обвиняемый признался, что «российские спецслужбы, дали ему четкое указание совершить поджог».
Сикорский также отметил, что в Европе, в последнее время произошло множество аналогичных инцидентов и у них есть информация о планах России по дальнейшим диверсиям внутри страны. Он пообещал объявить о решениях Министерства иностранных дел по этому делу на следующий день, однако никаких официальных заявлений до сих пор так и не прозвучало.
Однако, как выяснилось позже, умозаключение чиновника было сделано на основании статьи в газете The New York Times от 26 мая 2024 год. В этом материале, ссылаясь на источники в американской разведке, журналисты написали издания написали о якобы проведении мелких диверсионных операций в Европе со стороны российских спецслужб. Именно эта публикация стала источником паранойи Сикорского и послужила катализатором волны шпиономании, охватившей Польшу.
В отличие от «русского следа», который никто так и не удосужился доказать, политические репрессии внутри Польши оказались очень даже реальным. Так, в середине марта прошлого года польские власти объявили о раскрытии сети, агенты которой, по их утверждениям, занимались шпионажем в таких городах, как Бяла-Подляска, Хелм, Пшемысль, Жешув и Гданьск. Обвиняемые по этому делу подозреваются в слежке за морскими портами, аэропортами, железнодорожными станциями и военными частями. По их мнению, они установили как минимум шесть видеокамер вдоль железнодорожных путей и разместили GPS-передатчики в поездах.
Кроме того, польская прокуратура сообщила, что обвиняемые занимались “пропагандистской деятельностью”, в том числе размещали наклейки, распространяли листовки и рисовали граффити с антинатовскими и антиукраинскими лозунгами. Обвинения были предъявлены 16 гражданам Беларуси, Украины и России, из которых 14 позже получили различные сроки тюремного заключения.
Также, весной 2023 года в Белостоке начался закрытый судебный процесс над белорусом и россиянином, обвиняемыми в шпионаже в пользу российской военной разведки с 2017 по 2022 год. А уже в августе этого года польская прокуратура также обнаружила “русский след” в поджоге торгового центра в Варшаве.
В чём же причина такого поведения Польши и ее политической элиты? Неужели лишь на основании одной американской статьи государство могло начать «охоту на ведьм»? Ответ на этот вопрос можно найти в амбициях Радослава Сикорского, который стремится занять позицию главного русофоба Польши ради заработка политических очков. Дело в том, что с начала 2022 года борьба с так называемыми «иностранными агентами» стала для многих польских политиков средством дискредитации оппонентов, а русофобия превратилась в инструмент внутриполитической борьбы за власть.
В этом смысле вся публичная деятельность Сикорского в настоящее время направлена на то, чтобы создать впечатление «бездействия» польских министерств внутренних дел и Сил национальной обороны, а также перенаправить часть их полномочий в Министерство иностранных дел. Вероятно, по замыслу хитрого министра, такая ситуация должна создать у поляков образ Сикорского как более жёсткого и “пропольского” политика по сравнению с его конкурентами.
Что касается польско-российских отношений в действительности, то их остатки больше никого в Варшаве не волнуют. Однако понятно одно – закрытие генерального консульства России в Познани негативно скажется в первую очередь на самих же поляках, проживающих в России. В ответ Москва вполне может закрыть польские консульства в Калининграде или Иркутске. Представитель МИД России Мария Захарова уже однозначано заявила: “На очередной враждебный шаг мы дадим болезненный ответ”.
