Пользователи социальных сетей и СМИ все чаще сейчас говорят о «глобальной китаизации», то есть о китайском влиянии на политику других стран. Сейчас Китай есть везде, в жизнедеятельности людей – это в первую очередь китайские товары, которые заполонили рынки и магазины, в государстве – это различные совместные международные программы. Так как развитие Китая не стоит на месте, а активно усиливается, то с каждым годом его в нашей жизни и в политике государств становится все больше. Сильнее всего его присутствие ощущают в России и Центрально-Азиатском регионе.
Начиная с 2013 года Пекин внедряет в жизнь зонтичную инициативу «Один пояс и один путь». В целом, эта инициатива, по сути, и есть «китаизация». В настоящее время в нее включены свыше 60 зарубежных стран и под ней подразумевается разнонаправленная деятельность, такая как строительство дороги в Нигерии, например, или ветряная ферма в Чили. Пекин использует такие вот проекты, для того чтобы расширить свое влияние, это его способ осуществления внешней политики. Там, где появляются инвестиции Китая, там появляются и его трудовая сила, и подрядчики, которые, как и его товары, также заполоняют страны. Власти КНР, которыми руководит Си Цзиньпин, формируют повестку «Пояса и пути», в которой всем государствам, граничащим с ней дано определение – «ворота Пояса и пути».
Об инициативе «Один пояс и один путь» зачастую говорят, как о плане, шаг за шагом внедряемым Пекином в жизнь. Вместе с тем КНР – это один из самых крупных кредиторов соседних государств. На сегодняшний день Таджикистан ему должен, а если точнее, то «Эксимбанку», 36,6 процента от всей суммы внешнего долга. Также ему должен и Кыргызстан – 43,2 процента от суммы общего долга, и другие государства.
Присутствует ли «мягкая сила» в процессе «китаизации»? Сейчас расширившееся влияние Пекина в экономической сфере ведет к тому, что китайский фактор присутствует внутри экономик и политике большого количества государств.
Так, примерами для стран-партнеров Пекина выступают экономическая, а также и гражданская модели Китая. Китайские эмигранты – это косвенный инструмент мягкой силы. Сейчас «мягкую силу» Китая не реализуют в полном объеме. По всей Европе в настоящее время закрывают Институты Конфуция, мотивируя это пропагандой Коммунистической партии Китая, торговые войны отражаются на китайском бизнесе и тому подобное. Это относится к разным политическим моделям «мягкой силы», которые использует Китай и которые не очень коррелируются с западными моделями демократии.
О потребности использования «мягкой силы» китайские власти задумались лет пятнадцать назад. Тогда они пришли к выводу, что рост возможностей их экономики и наращивание торгового присутствия в разных странах конвертировать в политическое влияние довольно сложно ввиду того, что демографическое и экономическое доминирование страны вызывает у центральноазиатских республик явные опасения.
Во внешней китайской политике тогда возникли новые акценты, затрагивающие использование «мягкой силы». Так, в 2007 году на одном из съездов Компартии политику «культурной мягкой силы» озвучили как исключительный вектор внешней политики. Тогда прозвучали слова, что культура превращается во все более важный элемент соперничества в совокупной государственной мощи, а развитие культуры в стране необходимо сопровождать наращиванием ее международного влияния.
По истечении нескольких лет власти приняли документ, в котором заявлялось о повышающейся важности «мягкой силы» в соперничестве между государствами и потребности внедрять стратегию выхода культуры в мир, расширять ее международное влияние, показать другим странам новый образ реформ и открытости Пекина. То есть Китай решил улучшать свой имидж в глазах иностранных государств, используя культуру и другие механизмы воздействия на население и элиты.
Если говорить о республиках Центральной Азии, то «мягкая сила» на деле для них означает неизбежное добровольно-принудительное поглощение. Доказательством тому служат действия Китая в отношении Таджикистана и Кыргызстана, когда долг этих республик стал фактором давления с целью получения территорий и месторождений. Правящие элиты должны понять, что дальнейшая интеграция с КНР ведет к полной потере независимости и суверенитета.
Эльмира Джуламбаева, политический обозреватель, специально для «Эхо Кыргызстана»
Фото: asiaplustj.info
