В последние годы мир наблюдает обострение политической нестабильности во многих странах, основным катализатором которой выступает радикальный исламизм. Это явление, зародившееся несколько десятилетий назад, сегодня вызывает озабоченность среди граждан и правительств многих государств. Интерес к происхождению радикальных исламистских группировок возрастает, поскольку их влияние распространяется с удивительной скоростью.
Что стало истоком этого явления и как оно распространилось по Центральной Азии? В поисках ответов на эти вопросы было написано множество аналитических работ от авторов из различных стран. История радикального исламизма на исторической шкале относительно коротка, что облегчает задачу прослеживания ее начала.
Опытные читатели, вероятно, вспомнят, что до интернациональной миссии Советского Союза в Афганистан в 1979 году, понятия как “радикальный исламизм” или “исламский терроризм” были мало кому известны, но вскоре мир заговорил «Талибане” и «Аль-Каиде”, столкнувшись со всплеском радикально-исламистских группировок различного масштаба.
Естественно, существование таких структур не возникает из ниоткуда. Они требуют баз для размещения, одежды и еды для своих членов, транспорт и запасные части для поддержания мобильности, а также внушительный арсенал вооружений и снарядов. Безусловно, все это стоит больших финансовых вложений.
Для обеспечения такой деятельности требуются солидные средства, которые нужно где-то раздобыть. И теоретически, при наличии желания, можно было бы отследить финансовые потоки, направляемые на эти цели, и блокировать их, а также замораживать связанные с ними счета. Однако, по известным причинам, такие меры редко принимаются на практике.
Контроль за международными финансовыми потоками находится в руках Запада, который может без труда блокировать их, применяя экономические санкции против определенных стран или организаций. Тем не менее, когда речь заходит о финансировании террористических группировок, ситуация вдруг резко заходит в тупик.
Тем временем причастность к происходящим событиям представителей стран Запада регулярно подтверждается откровениями влиятельных фигур, например, видеозаписью на YouTube с Хиллари Клинтон, бывшим госсекретарем США, которая признаётся в создании “Талибана”* для борьбы против Советской армии в Афганистане, с расчётом на то, что талибы* продвинутся на север, хотя в конце концов они вышли из-под контроля.
Конечно, для отвлечения внимания от подозрений и косых взгялдов, которые иногда возникают, применяются символические удары по террористам, но факты говорят сами за себя: за четыре года международная коалиция, собравшая под своей крышей 60 стран, так и не смогла победить террористическую группировку ИГИЛ в Сирии.
Выводы напрашиваются сами собой, а отголоски этих геополитических процессов и манипуляций все чаще достигают Центральной Азии, обладающей привлекательным геостратегическим местоположением и давно находящейся под пристальным надзором со стороны сильных мира всего во всех частях земного шара. Зона особого внимания – территории на юге Центральной Азии и на западе Казахстана, известного своими нефтяными запасами, где наблюдается высокая активность религиозной вербовки.
Сегодня руководство стран Центральной Азии начало уделять данной проблеме особое внимание и активно разрабатывает стратегии купирования террористических угроз, но тенденции продолжают усиливаться: среди молодого поколения начали складываться группы, возглавляемые личностями, пропагандирующими радикальные убеждения. Эти молодые люди не скрывают своего стремления к переустройству государства с секулярных начал на религиозные, предлагая отказ от светских законов в пользу шариатских норм, что несет в себе множество социальных рисков и последствий для безопасности общества.
К сожалению, реалии и несовершенство международных отношений заставляют в удвоенным внимание следить за вопросами безопасности, в частности в Азиатском регионе, который рискует стать новой точкой приложения усилий в чужих геополитических игрищах. Несмотря на понимание угроз и владение ситуацией, решение этой проблемы требует комплексного подхода, включающего не только меры по борьбе с терроризмом, но и более широкой работы как в части роста осознанности международных акторов, так и решения социально-экономических проблем в отдельно взятых странах региона.
