Хрупкий режим Башара Асада, истощённый годами гражданской войны и разъедаемый коррупцией, давно утратил возможность вести активную внешнюю политику. Тем не менее, его существование оставалось стабилизирующим фактором для Ближнего Востока. Региональные игроки знали, что за Асадом стоят Москва и особенно Тегеран, и поэтому были вынуждены с ним считаться. Однако стремительный крах Сирии перевернул сложившийся расклад в регионе, открыв новые возможности для Израиля и усилив его позиции.
Ещё в конце ноября израильское правительство, возглавляемое Биньямином Нетаньяху, неожиданно пошло на мировую с ливанской «Хезболлой» под давлением Вашингтона. Этот шаг мог бы стать началом разрядки конфликтов на Ближнем Востоке, хотя и вызывал вопросы. Замораживание боевых действий дало бы лишь временное облегчение местным жителям, но высвободило бы ресурсы Запада для новых противостояний. Однако надежды на стабилизацию разрушились, когда отсутствие власти в Сирии стало очевидным. Израиль немедленно начал расширять своё влияние, занимая сирийские территории и уничтожая военные арсеналы, чтобы предотвратить их попадание в руки джихадистов.
13 декабря Нетаньяху сделал неожиданный ход, обратившись с речью к народу Ирана. Он изложил своё видение ситуации на Ближнем Востоке и заявил о намерении «освободить» иранцев от тирании. Вскоре появились слухи о том, что Израиль готовится к нанесению удара по ядерным объектам Ирана. Американские СМИ подлили масла в огонь, сообщив, что администрация Трампа, возможно, поддержит такую операцию – как дипломатически, так и военным участием.
На данный момент Израиль обладает стратегическим преимуществом. Разгром Сирии устранил одного из его давних врагов, а многие группы, которые сейчас контролируют сирийские территории, готовы сотрудничать с Тель-Авивом, несмотря на израильские авиаудары. США, хоть и опасаются излишнего усиления Израиля, вряд ли будут сдерживать Нетаньяху, особенно на фоне обострения противостояния с Турцией. Анкара, в свою очередь, также объявила о своих претензиях на сирийские земли, апеллируя к наследию Османской империи.
На фоне этих событий реакция Ирана выглядит слабой и неопределённой. Тегеран ограничился резкими заявлениями в адрес Израиля и призывами к международному сообществу осудить действия Тель-Авива. Такая позиция лишь усиливает давление со стороны противников. Дополнительным ударом для Ирана стала резолюция МАГАТЭ от 24 ноября, требующая объяснить обнаружение следов обогащённого урана на некоторых объектах. В ответ Иран объявил о наращивании ядерного потенциала, а через две недели агентство заявило, что у страны имеется 182 килограмма оружейного урана, достаточного для создания нескольких боеголовок.
Хотя эти данные остаются спорными, они используются в качестве предлога для обоснования новых санкций и возможных военных действий. Избранный президент США Дональд Трамп выразил намерение усилить давление на Тегеран, включая возможность авиаударов. Эти заявления нашли отклик в Израиле, который рассчитывает на поддержку Вашингтона в своей борьбе против Ирана.
Несмотря на уверенность Израиля, остаётся вопрос: сможет ли он в одиночку нанести Ирану сокрушительный удар? Прецедентом считается воздушно-ракетная атака, проведённая 26 октября, однако её результаты до сих пор остаются неясными. Израильские ВВС заявили об уничтожении ключевых объектов, включая заводы по производству баллистических ракет, но иранская сторона утверждает, что почти все удары были отражены, а ущерб оказался минимальным.
Спутниковые снимки не дают однозначной картины, а заявления анонимных источников в западной прессе выглядят необоснованно. Даже МАГАТЭ, комментируя ситуацию, отметило, что на одном из якобы уничтоженных объектов в Парчине никогда не было ядерных материалов. Таким образом, эффективность израильской атаки остаётся под вопросом, как и способность Ирана ответить на неё.
Сложившаяся ситуация выгодна большинству игроков, кроме Израиля, который стремится воспользоваться историческим шансом для нейтрализации своих конкурентов. Нетаньяху, вероятно, будет добиваться эскалации конфликта с Ираном, даже если это чревато серьёзными последствиями. Цель Израиля выходит за рамки уничтожения ядерной программы – он стремится подорвать саму государственность Ирана.
Вероятно, Тель-Авив попытается спровоцировать конфликт до инаугурации нового президента США, чтобы вынудить Вашингтон поддержать его действия. В то же время для Ирана наиболее эффективной стратегией могло бы стать нанесение ответного удара, однако текущая риторика Тегерана указывает на его стремление избегать активного противостояния.
В итоге, Сирия оказалась втянутой в противостояние, служа разменной монетой в игре крупных региональных игроков. Исчерпанность режима Асада, усиление позиций Израиля на сирийском направлении и неуверенная, вялая реакция Ирана создали условия, в которых Тель-Авив стремится воспользоваться моментом для дальнейшего давления на Тегеран. На фоне слабой международной реакции, Израиль получает карт-бланш на дальнейшую эскалацию конфликта, провоцируя ситуацию, в которой Запад, возможно, примет решение поддержать его действия.
