Кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Станислав Притчин рассказал, что основной для Кыргызстана проблемой является не появление воображаемых китайских военных, а включением самой антикитайской повестки в информационное пространство страны.
«Тема китайского присутствия в экономике стран Центральной Азии достаточно резонансная. Поэтому если появятся какие-то признаки появления ЧВК или ЧОП в регионе, то мы об этом узнаем», – старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин рассказал Ia-centr.ru об особенностях отношений между официальным Бишкеком и крупными иностранными инвесторами из России и Китая.
– Как складываются отношения между иностранными инвесторами и властями Кыргызстана после смены власти в октябре 2020 года?
– Инвесторам в Кыргызстане работать тяжело. И вопрос даже не в том, что в стране есть какие-то особо рискованные сектора, все дело в сохраняющейся политической нестабильной. Даже в случае получения инвестором гарантий безопасности и неприкосновенности со стороны высшего руководства республики, есть вероятность того, что при определенных обстоятельствах все договоренности обнуляться ввиду политических катаклизмов, которые, увы регулярно случаются в Киргизии.
Это ключевой вопрос. Помимо этого, нет системных правил, которые соблюдали бы все участники процесса вне зависимости от происходящих в стране политических потрясений. К сожалению, это часть транзитной политической культуры Кыргызстана. Она присуща многим государствам, но в Кыргызстане, в виду частой смены власти, подобные явления осложняют и без того не самые простые взаимоотношения государства с крупным иностранным бизнесом.
Инвесторы не могут реализовывать крупные проекты в стране, не опасаясь вышеперечисленных рисков. Бизнесмены принимают решение по запуску любого нового проекта, учитывая соотношения прибыли и высоких рисков. Соответственно, даже если мы представим, что в Кыргызстане есть проекты с потенциально высокой прибылью, одновременно это не отменяет потенциальные риски. Кроме того, подобных выгодных проектов в стране не так много.
Например, инвестиции в горнорудную отрасль носят долгосрочный характер – от первичной разведки месторождений и развертывания базовой инфраструктуры до получения первой прибыли проходит несколько лет. Все это время в республике должна сохранятся стабильная ситуация, а этого в Кыргызстане, увы, пока нет.
– После последней смены власти, которая сопровождалась нападением на несколько горнорудных компаний, в том числе на рудник, который разрабатывает российская компания «Альянс алтын» (входит в госконцерт «Русская платина») заговорили об обеспечении безопасности на предприятиях силами самих инвесторов. Насколько вероятно появление ЧКВ или ЧОП в Кыргызстане?
Вопрос упирается в легальность деятельности частных военных компаний на территории иностранного государства. Я думаю, что появление ЧВК – это крайняя форма, так как у них достаточно специфичное поле работы и задачи, которые перед ними могут ставится. Как правило, они решают военные задачи или обеспечивают безопасность в кризисных ситуациях.
В Кыргызстане этого нет.
В принципе, в стране существует и работает внутренняя система охраны. Например, почти у каждого крупного политического деятеля или бизнесмена в Кыргызстане есть подконтрольное охранное агентство или какие-то силовые ресурсы. Поэтому с точки зрения внутренней ситуации безопасность обеспечивается самими предпринимателями.
Даже во время осенних протестов мы видели, как кыргызстанцы сами выходили защищать социально значимые объекты от разграбления. А в 2005 и 2010 годах от покушений мародеров волонтеры защитили ЦУМ, несколько других крупных торговых объектов и так далее. Поэтому предприятия, у которых есть самостоятельная возможность защитить себя используют ее.
С ЧОП ситуация проще, важно получить лицензию, разрешение на работу, есть возможность привлечение для защиты инвестиционного проекта уже существующие на рынке компании, специализирующие на обеспечении безопасности. Теоретически это возможно, но опять же нужно посмотреть насколько вопрос лицензирования иностранных ЧОП в Киргизии возможен.
– Если мы говорим об иностранных инвесторах, то местные жители едва ли за них вступятся.
– В целом это правда, но возможен вариант, например, высокой важности иностранного предприятия для конкретного района или города. В этом случае, в какой-то степени, можно подключать местных старейшин, лидеров мнений, чтобы они попытались обеспечить безопасность предприятий, призывая к помощи работников, но это скорее исключение.
– Почему на ваш взгляд тема ЧВК и ЧОП в Кыргызстане поднимается в контексте китайских инвесторов?
– Возможно потому, что ЧВК задействованы на китайских предприятиях в Африке. Но даже они работают с серьезными ограничениями как минимум для того, чтобы не нести имиджевые потери. Эта тема достаточно щепетильная – существуют целый ряд ограничений на использование оружия частными компаниями, которые необходимо учитывать при обсуждении темы.
В Кыргызстане пока сложно представить иностранное предприятие, которое будет себя охранять с помощью оружия потому, что вопрос его сертификации и использования все же должен находится под контролем государства. Подобное развитие событий теоретически возможно только в том случае, если кто-то будет действовать не в рамках действующего в стране закона.
– То есть появление китайских ЧВК в Кыргызстане это «страшилки»?
– Пока да. Я не вижу в Кыргызстане крупных китайских объектов, которые требуют подобной защиты. Если опираться на опыт китайских проектов в соседних странах региона, то подобный риск был в 2015-2016 годах, например в Туркменистане, но ЧВК тогда не появились.
Напомню, что пять лет назад по неофициальным данным, на приграничных территориях Туркменистана с Афганистаном, где расположены крупные китайские газодобывающие объекты» произошли серьезные столкновения. Даже в такой ситуации никакой информации о том, что Китай отправлял свои специализированные компании на защиту объектов не было. Хотя это критически необходимые инфраструктурные проекты, значимость которых для Пекина гораздо выше, чем рудники в Кыргызстане.
Тема китайского присутствия в экономике стран Центральной Азии достаточно резонансная. Поэтому если появятся какие-то признаки появления ЧВК или ЧОП в регионе мы об этом узнаем.
Достаточно вспомнить земельные протесты в Казахстане в 2016 году, которые стали неожиданностью для властей. Даже попытка создания легального, прозрачный механизм для долгосрочной аренды земли вылился в серьезные волнения. Они показали, что латентные опасения в отношении Китая в обществе очень высоки.
На фоне подобных настроений пока сложно представить появление китайских военных в Центральной Азии.
– Негативные настроения в регионе отношении КНР – управляемое явление?
– Частично это явление подогревается. Это геополитическая борьба, в которой сейчас на первый план вышло освещение темы про так называемые лагеря перевоспитания. Раскручиванием этой тематики в определенном ключе занимаются неправительственные организации и конкретные либеральные издания.
Вообще, у этой темы есть несколько подходов. Одного из них стараются придерживаться официальные лица. Это максимально дипломатичные и корректные оценки ситуации. Власти Кыргызстана и Казахстана, которых заинтересованные лица неоднократно призывали отреагировать на происходящее в СУАР КНР, придерживаются этой линии.
Другого подхода придерживаются заинтересованные лица не без помощи внешних игроков – неправительственного сектора, который обсуждает тему в контексте прав человека и прессы.
В итоге мы имеем разрыв между повесткой первой группы и второй. Одни понимают, что проблема, возможно, есть и стараются лишний раз их не афишировать и обсуждать в основном на уровне закрытых переговоров. С другой – недовольство людей и подогреваемый рост антикитайских настроений.
– Как усиление подобных настроений может повлиять на китайские инвестиционные проекты в Кыргызстане?
– В ближайшее время и в глобальном ключе никак. Антикитайские настроения в Кыргызстане и Центральной Азии пока остаются локальным вопросом. Имеющийся негативный настрой укладывается в контекст общего роста недовольства населения региона. В будущем это может добавить проблем для политической повестки.
Основной риск может заключаться в том, что какая-нибудь политическая партия или общественное движение продолжат раскручивать тему китайского присутствия, в которую укладывается и работа китайских инвесторов, и со временем станет частью системного политического пространства.
То есть сохраняется возможность апеллировать к теме страха перед китайским присутствием и китайскими проектами, и таким образом, добавлять аргументы в националистической костер. Когда это произойдет – это будет действительно опасно.
